Мы с ней в Лондон ездили. Я купила ей карту Анк-Морпорка, просто чтобы она была рада. Я вообще хороший человек.
А она меня даже не позвала. Дело даже не в том, что мы были в Лондоне, дело не в карте Анк-Морпорка.
Я терпеть не могу намеки, я сама всегда говорю прямо, если я хочу, чтобы за меня заплатили, чтобы меня обняли и так далее. И требую этого от людей вокруг.
Около ноября-нового года, когда мы были еще довольно близки. Я не ела ничего неделями, очень сильно похудела, это было правда заметно. У меня торчали края порезов из-под рукавов свитера. Я вырубалась от голода. Они даже не спросили, все ли у меня в порядке. Я старалась скрывать все, но сейчас я понимаю, что то, что со мной происходило, было очевидно. Мне об этом сказали не очень близкие люди, которые наблюдали за мной в это время. Никто не спросил, все ли у меня в порядке. Они даже не сказали мне, что я похудела, тогда это для меня было бы гораздо важней. Я принимала таблетки постоянно, научилась глотать их как Хаус. Они даже не спросили, почему.
Сейчас у меня все нормально. Как же обидно, как будто кто-то так сильно толкнул меня в толпе, что я упала, и даже не обернулся. Как раз когда мне нужен человек, просто человек, его нет рядом. Никогда никого нет рядом.